Грозы не будет

Грозы  не  будет!  Там,  на  небосводе, На  фоне  тёмно – серых  облаков, Надежды  ласточка  ликующим  полётом Перечеркнула  замыслы  «богов».   Грозы   не   будет  –  значит,  будет   солнце! Я    вновь   увижу   небо   голубым, К  Тебе,  отец,  твой  блудный  сын  вернётся И  молча  припадёт  к  стопам  Твоим  святым!   И  Ты - за  зло – мне  милостью  заплатишь, - Вновь  заповедь  любви  мне  явишь  наяву: Рукой  дрожащей  с  нежностью  погладишь Мою  поникшую,  отцветшую  главу.   И    через    рану   на   Твоей   ладони Мой  разум  обагрит  Твоя,  Спаситель,  кровь, - И  совестью  своей  к  распятью  пригвождённый, Я   оценю   Твою   бесценную   любовь!   Я  вспомню,  как  меня  земные  боги Заставили  покинуть  Отчий  дом, Как  я,  обезумев,  кричал  Тебе  с  порога: «Мне  надоело  быть  твоим  рабом!»   Как  Ты  взглянул   Своим  небесным  взором В   мои,   горящие   пороками,   глаза И  тихо  произнёс: «Твоя  да  будет  воля!» …И   по   щеке   скатилася   слеза   Как  с  той  поры  царь  тленного  богатства Мне  отчество  любезно  предложил: «Я  дам  тебе  престол  и  пол – земного  царства, А  ты - мне  только  душу  одолжи!»   Как,  позабыв  о   святости  и  чести, Во  имя  плоти  мерзостной  своей, Я  в  мир  ушёл  от  Родины  Небесной В  порочный  край  мучительных  страстей?   Растратив  душу,  молодость,  здоровье, Я  проклинал  злосчастный  выбор  свой, И  вырастали  пред  потухшим  взором Глаза  отца  с  застывшею  слезой.   И  мысли  о  сердечном  раскаянье Тревожили  мне  душу  без  конца, И  всё  быстрей  росло  во  мне  желанье Вернуться  в  дом  Небесного  Отца.   Но  отчим  мой,  мне  чашу  предлагая, Шептал,  как  змей:  «Не  торопись  сынок, - Ещё  полшага  до  земного  рая, Ещё  один – единственный  глоток!»   И  одурманенный  его  лукавым  зельем, Себя  совсем  не  помня,  сам  не  свой, Я  добровольно  шёл  к  открытой  пасти  змея, Как  вол  идёт  на  собственный  убой.   И  лишь  когда  поблекли  в  сердце  страсти, Из  глубины  души  раздался  стон: «Я  жизнь  растратил, - ну,  а  где  же  счастье, Где  твой  хвалёный  царственный  престол?!»   И  князь  греха  с  улыбкою  спокойной Меня  к  корыту  смрадному  подвёл… И  в  мутной  жиже  дьявольского  пойла Я  вдруг  увидел,  до  чего  дошёл!   И  там,  средь  оргии  животного  престола, Средь  визга  злобного  прожорливых  свиней Я  вдруг  услышал  тихий  Божий  голос: «Я  жду  тебя,  сынок, - вернись  скорей!»   «Не  верь,  мой  верный  раб,  святым  реченьям, - Ты  обречён  на  смерть  твоим  Отцом. Тебе  он  приготовил  вечные  мученья, - Сгустили  тучи – скоро  грянет  гром!»   Но  больше  не  внимал  я  голосу  маммоны, А  горестно  рыдал:  «Прости,  Отец,  молю! – Я  милости  твоей,  Спаситель,  не  достоин, Но  дай  мне  умереть  в  родном  краю!   За  мерзости  мои,  грехи  и  преступленья Из  рук  Твоих,  я  смерть  принять  готов!..» И  вдруг, - о  чудо! – грянуло  прощенье На   фоне   тёмно - серых   облаков.